без лишних слов: все мои заходы в ау-фест были разными, даже сравнивать нечего. в этот раз тоже было по-особенному хорошо)
и история у этого текста тоже есть, Кьюр в комментариях правильно заметила — он старый, написан давно, переведен мною был еще на зимнюю битву в 16-м году, но тогда не вышло с выкладкой. рада, что он подошел команде сейчас)
он мне дорог, как и остальные мои переводы. я точно знаю, за что люблю эту историю
Название: Переоценка ценностей имени Сэма Винчестера
Автор: Baibaba
Оригинал: Where Overreaction Meets Sam Winchester And They Live Happily Ever After, запрос отправлен
Переводчик: madchester
Бета: Red pineapple juice
Размер: миди, 5586 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: детектив, ромком
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: вольный перевод, сомнительный юморок
Саммари: Внезапно Дин начинает питаться только здоровой едой, и окружающий мир (то есть, Сэм) к этому совсем не готов.
Скачать: doc, pdf, epub
Обычная еда в рационе семьи Винчестеров и Кэмпбеллов – это еда, когда-то бывшая живой, обернутая едой, тоже когда-то бывшей живой. Их диета включает в себя красное мясо, белое мясо, а также все когда-то плававшее в море. Подсчитывать калорийность еды – ересь, их семья никогда даже не рассматривала этот вопрос всерьез. Сэм всегда думал, что именно эта роскошная диета погубила их дедушку Сэмюэля, отдавшего богу душу около десяти лет назад; он ушел, прижав руку к сердцу, а рот забив обжаренным до золотистой корочки цыпленком.
Жена Сэмюэля, Диана, всегда вспоминает этот день с особенной нежностью. Она говорит, что тот умер на полный желудок, и нет более счастливого момента, чтобы отдать концы, чем такой. Сэм в ответ на это всегда закатывает глаза и прокручивает в голове мысль, что Сэмюэль не умер бы так рано, если бы не ел до ужаса вредную пищу добрых сорок лет своей жизни.
Сэм оставляет эту мысль при себе.
Сэмюэль умер быстро, оставив после себя идеальной формы эмоциональный шрам на душе у Сэма; тот саднит каждый раз, когда Сэм рассматривает стол, заставленный жирными мясными блюдами и густой подливой. Как-то раз отец Сэма, Джон, залившись лишней бутылочкой пива – что случалось с ним не так уж и редко, – воткнул соломинку в маленький голубой соусник, передававшийся в их семье из поколения в поколение, и выпил все, словно это был особенный деликатес на столе бабушки Дианы.
Короче говоря, образ питания семьи Винчестеров и Кэмпбеллов – ужасен. Уехав в Стэнфорд, Сэм меняет делающее его семью счастливой картофельное пюре (на одну треть состоящее из картошки и на две трети – из масла и всех остальных продуктов) на салаты и аккуратные шницели. Иногда его девушка Джесс готовит тофу на гриле с кусочком масла сверху. Сэм будто не ел ничего жирного раньше. Его тело никогда еще не было таким здоровым.
Если бы у сердца Сэма были ноги, оно радостно подскакивало бы на месте.
На вечернем воскресном ужине, традиция которого приходит примерно из того же времени, что и тот самый голубой соусник, Сэм как всегда наполняет тарелку листовым салатом и сочными помидорами и выбирает рыбу на гриле, отказываясь от стейка со слоем жира в качестве бонуса. Теперь мама готовит все это специально для него; она признает поражение спустя год – все это время он приносит с собой еду в идиотских контейнерах.
Как и всегда, напротив сидит его брат Дин, и перед ним традиционно стоят сразу три наполненные разной едой тарелки, от содержимого которых сердце Сэма периодически пускает слезы.
Ключевое слово во всей этой ситуации – «обычно». Обычно Дин первым набирает себе зажаренную до хрустящей корочки еду. И обычно Сэм мысленно читает панегирик своему безвременно почившему брату, который отойдет в мир иной от острой сердечной недостаточности. Обычно Дин активно поддерживает семейный выбор еды, описанный в их собственной поваренной книге.
Слово «обычно» нужно написать полужирными буквами, подчеркнуть и окружить указывающими на него светящимися неоновым стрелочками.
Но в это воскресенье Дин сидит лишь с одной тарелкой, полной салата. Без единого кусочка мяса. Ни капельки соуса рядом. Ни одной порции жирного или жареного мяса, оскверняющего тарелочный фарфор.
Конечно, это замечает не только Сэм. Но он один думает, что это изменение к лучшему.
Все за столом внезапно затихают. Присутствующие члены клана Винчестеров и Кэмпбеллов разом перестают класть в свои рты порции жирной еды и глазеют на Дина и его тарелку, где отсутствует то, что, как Сэм знал, семья считает «настоящей едой». Дин похож на оленя в свете фар.
Сэм пожалел бы Дина, если бы тот не высмеивал его привычки в еде на протяжении последних лет пяти.
Мама первой нарушает тишину. Она кладет руку ему на плечо, а другой протягивает заполненный до краев соусник с дымящейся подливой.
– Милый, ты в порядке? – заботливо спрашивает она тем самым тоном, каким встретила три года назад Сэма, вернувшегося домой с лихорадкой и едва не кипевшим от температуры. В ее голосе звучит глуповатая надежда, что она выходит его и вернет к жизни.
Дин испытывает такой же шок, как и остальные за столом. Его взгляд мечется от бабушки Дианы, которая смотрит на него словно на предателя, на другой конец стола, где Джон, потягивая пятидесятилетний виски, поднимает брови чуть не до самых волос. В конце концов Дин останавливается на Сэме и беззвучно спрашивает: «Какого черта?».
Сэм качает головой, размышляя, как бы ему передать в ответ: «А чего ты хотел после двадцати с чем-то лет поедания нездоровой пищи?».
Когда-то в детстве он думал, что они с Дином могут общаться телепатически. Он до сих пор до конца не уверен, что они на самом деле не могут этого делать.
Дин кивает ему и смотрит на Мэри.
– Мам, я в порядке. Просто хотел… – Дин замолкает, и Сэм шокированно понимает, что тот не знает что сказать. Обычно Дин придумывает вранье на ходу и так быстро, что у Сэма просто кружится голова.
Но возвращаясь к теме – сегодня слово «обычно» не в тренде.
Сэм добавляет:
– Мам, он проспорил.
Дин кивает и улыбается так, как делает всегда, когда хочет успокоить Мэри.
Джон смеется. Бабушка Диана продолжает передавать тарелки с картофельным пюре, заправленным огромным количеством масла, и Дин возвращает одну обратно. Кристиан и Гвен качают головами и интересуются, «куда он влез» на этот раз. Марк погружается в поедание своей порции, как всегда игнорируя все вокруг.
Мэри с сомнением смотрит на Дина с Сэмом, когда они решительно избегают ее взгляда.
А Сэм собирается раскрыть покрытую мраком тайну.
Расставшись с Джесс и закончив Стэнфорд, Сэм переезжает обратно в семейный дом в Лоуренсе. Дин предлагает пожить с ним, но делить квартиру с братом не вписывается в планы Сэма. Все выходит так, что он все равно практически живет у Дина и видит его каждый день. Они обедают и ужинают, а иногда и завтракают вместе.
Сэм хочет научиться жить один, без потрясающей девушки, на которую мог бы положиться. Несколько недель подряд возвращаясь домой, он не понимает, что становится зависимым от Дина.
Это странное открытие доставляет Сэму легкое недовольство. Однако он справляется с этим ощущением и посылает его подальше, потому что без помощи Дина он не смог бы получить работу в хорошей фирме, и ему, скорее всего, не удавалось бы вставать по утрам с мыслью, что в конце концов все станет хорошо. Черт, возможно, он вообще не стал бы вылезать из кровати.
Все это делает растущие изменения в Дине более важными для Сэма.
Это не начинается постепенно – нет, все случается словно кто-то щелкает выключателем, и вот перед ним уже Бизарро-Дин, который без жалоб ест здоровую еду и не изображает при этом рвотные звуки.
Они ужинают в кафе напротив юридической фирмы Сэма. Здесь они бывают довольно часто, и обычно на обеде. Эта кафешка – одна из немногих, где подают гамбургеры и курицу-гриль, не напичканную консервантами и солью. Это место Дин неоднократно называет «хипстерским» и «инди-хренью».
Однако гамбургеры там настолько вкусные, что затыкают Дина на целых сорок минут. Сэм бы поаплодировал тому количеству лицемерия, но по случайному совпадению сегодня следующий день после воскресенья, когда слово «обычно» теряет свое значение в контексте отдельно взятого Дина Винчестера.
Официантка Бекки знает их по именам. Каждый раз она машет им, призывая сесть в ее часть кафе. Сэм ощущает себя невероятно неловко, когда она приносит еду, уложенную в форму сердца, подмигивает ему и дышит чуть тяжелее обычного. Но он по крайней мере знает, что она не плюнет ему в еду или не добавит туда слишком много соли.
Бекки улыбается им, счастливо здоровается и приносит их обычные напитки – диетическую «Пепси» для Дина и апельсиновый сок для Сэма.
– Что принести вам сегодня? Как обычно? Что скажешь, Сэм? Не хочешь что-нибудь попробовать? – она не улыбается, как обычно, но умоляюще смотрит на него. Сэм выдавливает улыбку, которая, как он знает, граничит с нервным тиком.
– Все как обычно, спасибо, Бекки. – Он возвращает ей меню и отпивает немного воды.
– Мне цыпленка на гриле. – Дин протягивает ошеломленной Бекки меню. У Сэма полный рот воды, и он старается на рассмеяться.
– Ты уверен? – колеблется Бекки, словно плохо его расслышала.
Дину явно неловко.
– Да, я уверен. Спасибо, что приглядываешь за мной, дорогая.
– Ты целый год заказывал чизбургер с беконом.
– И? – настаивает Дин. Сэм видит, что Дин готов в ярости сбежать из кафе и довести перед этим Бекки до слез.
– Просто… – та запинается и приобретает смиренный вид – такой Сэм ее никогда не видел, особенно с Дином.
– Что? Я не могу заказать что-то другое?
– Нет, просто… Это просто… Эм. – Она замолкает и отступает, прижимая меню к груди и разворачиваясь к соседнему столику.
– Да какого черта, – Дин трет шею сзади; в этом движении Сэм мгновенно угадывает его смущение. – Нельзя уже без допроса заказать порцию цыпленка?
– Судя по всему, нет, – бормочет Сэм. – Только не бесись, а расскажи, почему ты не уплетаешь за обе щеки очередной фаст-фуд?
Дин смотрит на него тем взглядом, который ловит на себе каждый день все двадцать шесть лет жизни. В ожидании Сэм смотрит на Дина.
Дин не выдерживает первым и переводит полный ненависти взгляд на закрученные в салфетку столовые приборы. Ожидание для Сэма не в новинку. Если бы он мог подсчитать, сколько времени провел в этом состоянии, то не удивился бы, если получится целый год жизни. Он умеет ждать. Великолепен в этом.
«Что с тобой происходит?» – мысленно спрашивает он у Дина, который старательно его избегает, хотя и сидит в трех футах. В голове проносится смутная идея – должны ли они смотреть друг на друга, чтобы читать мысли.
Возникшая догадка кажется одновременно ужасающей и совершенно реальной.
– Ты не болеешь? Нет?
Дин вскидывает голову и кажется таким же озадаченным, какой недавно была Бекки.
– Чувак! Нет, дело не в этом.
Сэм задумывается сильнее, хотя и знает, что Дин пытается его успокоить. В конце концов, это действительно была вполне очевидная причина для такой резкой смены привычек.
– Тогда в чем дело?
– Ни в чем. Серьезно, Сэмми. Давай без допросов.
– Это неважно, Дин. – На самом деле – да, важно. – Просто интересно. Вчера на ужине ты ел только салат. Ты же его даже не любишь! Ты не взял ни кусочка бабушкиного яблочного пирога. Не думаю, что кто-то на земле сильнее тебя любит яблочный пирог.
Дин скрещивает руки на груди. Сэм понимает, что ему пора сворачиваться.
– Не знаю, что ты хочешь услышать.
Дин произносит это так же, как Джон, когда закрывает тему. А Дин нечасто копирует отца – все же он больше похож на Мэри, по-матерински заботливый и желающий накормить Сэма до отвала. И всякий раз, когда Дин становится похожим на Джона Винчестера, Сэму хочется встать и уйти.
Скажет ли он это когда-нибудь Дину? Нет, даже если телепатия существует.
Сэм вздыхает.
– Просто скажи, почему ты изменился так внезапно. Я не помню, чтобы в последние лет десять ты ел фрукты.
Но вот Дин снова смотрит в окно и делает вид, что оглох. Бекки приносит тарелку с выложенными в виде кривоватого сердца яичным омлетом.
«Тренируюсь с одним парнем, увидимся завтра».
Дин отменяет их встречи.
Впервые за год после возвращения Сэма в Лоуренс Дин отменяет их встречи.
Сэм знает, что это не должно его удивлять. Дин привлекателен – да, он действительно выглядит как модель, и эта мысль посещала Сэма несколько десятков раз в подростковом возрасте.
Но все же.
Сэм заказывает тайской еды из ресторанчика неподалеку от офиса и задерживается на работе.
На ланч Дин ест фруктовый салат.
Сэм не может отвести взгляд.
Бекки стоит позади и смотрит, как Дин уплетает кусочки манго и ананаса. Чак – шеф-повар – выглядывает из кухни спросить, что происходит.
– Это на тебя не похоже, – говорит он и быстро ныряет обратно через двойные двери, когда Дин бросает на него убийственный взгляд.
Сэм думает, что если бы они были в книге, то автор в этот момент был бы под кислотой.
Изменения всегда бросаются в глаза. Просто в какой-то момент кто-то замечает, что все иначе. Сэм делает это прямо сейчас. Во-первых, Дин ест здоровую еду – Сэм не видел, чтобы тот съел хоть одну картошку фри или любую другую жареную еду за последний месяц. Во-вторых, Дин занимается чем-то и не делится этим с Сэмом.
После пятого звонка от Мэри, обеспокоенной поведением Дина, Сэм едва не поддается искушению проследить за ним.
К счастью, Сэм этого не делает. В нем все еще живы моральные установки, согласно которым он не будет сталкерить за собственным братом. Хотя он и совершенно уверен, что Мэри готова нанять частного детектива. Она всегда реагирует слишком остро.
Хорошего воспитания Сэму хватает, чтобы взять запасной ключ от квартиры Дина и проверить ее на предмет улик или догадок. Все серии «Она написала убийство» и «Пуаро» сливаются в одну кульминационную точку, когда он прокрадывается из гостиной в кухню. Самая большая улика – холодильник.
Фрукты. На каждой полке – фрукты. Овощи. И господи боже, обезжиренный йогурт?
Сэм на полном серьезе задумывается над тем, что Дин поменялся телами со своим повернутым на здоровом образе жизни клоном. Куда подевался его настоящий брат?
Вот в чем вопрос, как говорится.
Перед уходом Сэм проверяет, что положил все на свои места – Дин всегда параноит на эту тему, – и замечает лежащий на зарядке рядом с ноутбуком невинно забытый мобильник Дина.
Если кто-то спросит, Сэм скажет, что ушел и мучился виной еще несколько часов из-за того, что пробрался в дом своего брата. Но никто не спросит Сэма и никто об этом не узнает.
В реальности характер всегда проявляется ярче, и Сэм знает – если бы на его месте был Дин, то во-первых, он бы в очередной раз сравнил Сэма со снежным человеком, а во-вторых, проверил бы историю браузера – «на всякий случай».
Прочитанное сообщение не особенно помогает раскрыть тайну внезапной диеты Дина, но зарождает другой вопрос – с каких пор Дину нравятся парни?
Тут не скажешь, что дело становится запутаннее. Однако все к этому идет.
Укладывая телефон обратно на стол под тем же углом, Сэм мечтает стать Джессикой Флетчер. Тогда все стало бы намного проще.
Сэм все больше и больше времени проводит в офисе.
Он вынужден обедать со своим боссом, Габриэлем, потому что Дин оказывается слишком занят.
Габриэль Новак, один из старших партнеров «Новак энд Милтон», на ланч предпочитает десерты и шоколадное фондю со шведского стола, а потом списывать все это на деловые расходы. Против Габриэля пять раз возбуждали дело о сексуальном домогательстве. Он выиграл все суды.
Сэм часто задается вопросом, было ли так потому, что тот платил судьям. Габриэль не мог не домогаться тех женщин и одного несчастного стажера. Он флиртовал и с Сэмом и, стоит сказать, делал это как никто прямолинейно.
Сэма до сих пор передергивает от воспоминаний о Габриэле, размазавшем шоколад по губам и просившем Сэма его слизать.
Однако он не хочет есть в одиночестве, и выбор у него между Габриэлем и Руби с нижнего этажа, с которой он предпочел бы не общаться. У нее был какой-то пунктик на кровь, и Сэму думать об этом совсем не хотелось.
– Что тревожит тебя, малыш Сэмми? – Габриэль плюхается на сиденье рядом; в руках у него большой кусок шоколадного кекса. Сэм изо всех сил сдерживает себя, чтобы не отшатнуться при виде летящих изо рта босса крошек.
– Ничего, – отрезает он в надежде, что сегодняшний день, по мнению Габриэля, не требует разговоров. Конечно же, это не так.
Габриэль вздергивает бровь и наклоняется вперед, локтями опираясь о стол и вкрадчиво улыбаясь.
– Что-то у тебя случилось. Давай. Я же не только твой невероятно привлекательный и богатый начальник, но и друг тоже. Сексуальный, щедро одаренный друг.
– Мне пора записывать наши разговоры.
– Оу, Сэмми, не знал, что ты настолько любишь мой голос. Меня это заводит, шалунишка, – Габриэль обмахивается вилкой.
– Не называй меня «Сэмми».
Габриэль вздыхает и отправляет в рот очередной кусочек кекса.
– Сэмми, у тебя самые ужасные манеры на свете.
– Говорит мне человек, которого вышвырнули из зала суда после подката к судье, – бормочет Сэм, все глубже закапываясь в стопку документов.
– Эй, мы же встречались. Она сама виновата, что смотрела на меня тем своим похотливым взглядом.
Сэм кивает, рассеянно покусывая кончик ручки. В этой повестке где-то закралась ошибка. Он проверяет имена свидетелей и вписывает нужное, пытаясь игнорировать издаваемые при поедании кекса звуки. Габриэль громкий и неприятный, Сэм слышит, как тот глотает и облизывает губы, словно вокруг расставлена идеальная звуковая система.
Ему не стоило бы скрывать свое растущее раздражение.
– Что за чушь на этот раз скормил тебе твой задницеголовый брат?
Сэм замирает.
– Дин был здесь?
Габриэль медленно кивает.
– В этом здании?
– Да.
– Сегодня?
– Да.
– Дин? Мой брат?
– Я в двух шагах от тебя, неужели ты меня не слышишь?
Сэм берет свою сумку и широкими шагами выходит из офиса, игнорируя Габриэля.
Офис Дина в университете пуст, но не заперт. Профессор Бобби Сингер, который делит кабинет с Дином и практически вырастил их с Сэмом, сидит на своем месте; его рот набит болонской колбасой и майонезом. Сэм старается не морщиться.
– Он только ушел, – говорит Бобби.
– Ты знаешь куда?
Бобби удивленно вскидывает бровь:
– Вы разве не обедаете вместе каждый божий день?
– Он отменял наши встречи. – Сэм качает головой.
Бобби откладывает сэндвич и вытирает причудливой салфеткой следы майонеза. Сэм отважился бы назвать ее рюшечной, но предпочитает промолчать.
– Есть идеи, почему он делал это? – спрашивает Сэм.
– Знал бы я, – Бобби делает паузу и бросает на Сэма очень знакомый взгляд. Истоки его уходят в девяностые, когда Сэм случайно застукал как Дин играл в гараже с инструментами Бобби. Под этим взглядом Сэм должен был вести себя как хороший мальчик и все рассказать.
– Ты не замечал, что он ведет себя странно?
– Ты про еду?
– Я сомневаюсь, что видел хоть каплю жира в его меню за последние пару недель. Он ведь не заболел, правда? Молча страдать – это в его стиле, – говорит Бобби.
Дин – мученик?
Звучит как стремная шутка.
– Мне он ничего не говорил. Он вел себя странно, да? Не только я это заметил.
– Он стал… – Бобби подбирает слово, – отстраненным.
Сэм кивает. Когда Дину удавалось пообедать или поужинать с ним – даже в воскресенье, – в его взгляде было что-то далекое. Дин казался более довольным жизнью.
– Он упоминал… – Сэм останавливается. Он не станет тем младшим братом, который сделает за старшего каминг-аут. – Он не говорил ничего о том, почему вдруг резко взялся за свое здоровье?
– Как я уже сказал, без понятия. Выглядит, будто кто-то переключил его, – Бобби вздыхает. – Я не знаю, стоит мне радоваться или нет, что ему не придется делать шунтирование в сорок лет.
– Наверное, порадоваться, – говорит Сэм, передвигая свою сумку.
– Да, – фыркает Бобби. – Давай будем надеяться, что он не пойдет дальше. Сейчас все уже достаточно странно.
Сэм планирует.
Это несложно. Он всегда был умником. Он ходил в Стэнфорд. У него была полная стипендия. Ну, он чувствовал себя самым умным, пока Дин не закончил магистратуру по инженерии.
Теперь Дин может спокойно и без оглядки говорить, что он более взрослый и эмоционально развитый.
Поэтому Сэм подключает свой свободный и самостоятельный мозг для выяснения, чем же все-таки занимается Дин и самое важное – зачем он делает то, что делает. Сэм призывает интеллектуальный дух великой Джессики Флетчер.
Лучшее, что приходит ему в голову, – сходить к Дину домой. Сэм проверяет – запасной ключ при нем.
Кожа.
Везде кожа.
Дин на диване, где часто ночевал Сэм, стоит на коленях, наклонив голову, тяжело дышащий и потный, позади него стоит какой-то парень и… О нет, спасибо.
Сэму удается выдавить «О боже!» и захлопнуть входную дверь в квартиру. Стоя в коридоре, Сэм отчетливо слышит чертыханья Дина и… звук надеваемой одежды.
Почему он не услышал их до того, как ворвался?
Что он скажет Дину – он не представляет. На самом деле план был такой – он вламывается к Дину и напрямую спрашивает, какого черта происходит. Застать его за сексом никак входило в план Флетчер, в основном потому, что Сэм не представлял, что такое возможно.
Сэм не впервые застукивает своего брата – этим случаям явно набирается двузначное число.
Открывается дверь, и Сэм приветствует Дина в том виде, каком он бывает, если прервать его посреди секса, – покрасневший, с растрепанными волосами и футболкой задом наперед, с расстегнутыми штанами, но хотя бы в них – и за это спасибо.
– Не хочешь сказать, что происходит, Сэм? – шепчет Дин, переводя взгляд с него на закрытую дверь, которую все еще держит за ручку. Скорее всего, чтобы тот загадочный парень внезапно не ушел.
Сэм открывает рот и закрывает его.
Загадочного парня зовут Кастиэль Новак, он подрабатывает в фирме Сэма, Габриэль – его старший брат.
Они ни капли не похожи. Кастиэль – высокий и худой, и в отличие от Габриэля не вызывает отвращения. Может, они усыновленные?
Одно про Габриэля Сэм знает точно – тот та еще задница. К сожалению, он очень многое знает про Кастиэля. Слишком многое.
Сэму требуется некоторое время для полного осознания новой информации. Дин ведет его в кухню, усаживает за маленький столик, но этого Сэм не осознает.
Кастиэль смущен, но далеко не так сильно, как сидящий рядом с ним и потирающий шею Дин.
Тишина становится тревожной, но не Сэму ее нарушать.
– Мне жаль, что тебе пришлось терпеть Габриэля. Он бывает немного… надоедливым, – прерывает молчание Кастиэль.
– Мудаческим подходит больше, – бормочет Сэм.
Кастиэль издает смешок; Сэм видит, как Дин улыбается.
– Так… – начинает Дин, встречаясь с ним взглядом, – почему ты решил, что вломиться сюда – хорошая идея? У тебя же не начались снова эти твои видения?
Сэм поправил бы, что это называется «телепатия», а не какие-то психические предчувствия. А Дин должен бы это знать, потому что они читают мысли друг друга.
Сэм молчит. Однако мысленно называет Дина идиотом.
Дин закатывает глаза.
– Говори вслух. Я знаю, что ты умираешь как хочешь сказать что-то тупое.
– Ты просто вел себя… по-другому. Недавно. И я хотел узнать почему, – быстро выговаривает Сэм, пытаясь оставить все таким же неясным. Он не уверен, какую роль во всем этом играет Кастиэль. – Вы давно встречаетесь?
Дин бросает взгляд на дергающего за свободную нитку на своем плаще Кастиэля.
– Почти два месяца. А что?
И это, конечно же, и есть причина его здоровой диеты. Великие герои детективов были бы посрамлены.
Но все равно это не объясняет причину – почему Дин внезапно поменялся?
– В это же время ты начал есть курицу на гриле и фрукты и отказываться от вредной еды.
Кастиэль отрывает взгляд от плаща и напряженно смотрит на Дина.
Покрасневшего до ярко-красного оттенка Дина. Левый глаз у него дергается.
– Дин, – с благоговением произносит Кастиэль и кладет тому руку на плечо. Внезапно Сэм осознает, что прервал секс двух взрослых мужчин и что они очень, очень близки.
– Знаете что? Думаю, мне пора. Увидимся в воскресенье? – говорит Сэм, но его никто не слышит. Дин смотрит на Кастиэля, Кастиэль смотрит на Дина, и все очень быстро идет к тому, от чего Сэм их оторвал.
– Точно, – говорит он, берет стоящую у двери сумку и сбегает.
Вопросы подождут.
Воскресные ужины в семье Винчестеров-Кэмпбеллов всегда означают, что этим вечером случится что-то большое. Сэмюэль умер во время одного из таких значимых вечеров. Несколько месяцев назад Гвен, отказавшись от привычной стопки водки, объявила о своей беременности. Тот вечер также запомнился громким спором на тему стоит ли ей выходить замуж за отца ребенка. Гвен отклонила и это предложение тоже.
А сегодня вечером Дин приводит домой своего парня.
Сегодня Джон чуть пьянее обычного, а Мэри просто смущена. Сэм задается вопросом, спорила ли она на внуков от Дина. Шансы, что от него залетит какая-нибудь девушка, всегда были высоки.
Кастиэль сидит справа от Дина и слева от Джона. Он не пробует ничего из жирной еды и мяса – его тарелка полна салатных листьев, лука и помидоров.
– Я вегетарианец, – объясняет он Мэри. Диана кажется разочарованной и приканчивает вторую порцию стейка. Джон обновляет бокал, наливая двойную порцию бурбона, и выпивает ее залпом.
– Чем ты занимаешься, Кастиэль? – спрашивает Мэри и кладет ладонь Джону на плечо.
– Я детектив, расследую убийства.
– Серьезно? – наверняка не только Джон из присутствующих за столом удивлен; впервые за весь вечер он переводит взгляд с тарелки на Кастиэля.
– Погоди, – говорит Сэм, – я думал, ты работаешь в фирме вместе с Габриэлем?
Кастиэль кивает.
– Так и есть. Помогаю ему с несколькими делами.
– Там вы познакомились с Дином? – спрашивает Гвен, протягивая перед Сэмом руку за чашкой с горохом.
– Нам действительно нужно это делать? – говорит Дин и горбится.
– Детка, – отзывается Кристиан с полным ртом картошки. Дин толкает его в плечо.
Кастиэль наклоняет голову.
– Он ждал Сэма со встречи, и я не мог не заговорить с ним. Он казался невероятно раздраженным.
Дин смеется.
– Зачем ты со мной заговорил, если я психовал? – спрашивает Дин с нескрываемым смущением, но искренней усмешкой.
– Я подумал, ты работал там. Габриэль все время говорит, что мне нужно больше общаться вне участка. Ты выглядел таким же раздраженным, каким был я.
– Вы двое точно подходите друг другу, – сухо отмечает Диана, потягивая свой напиток.
– Думаю, стоит его поблагодарить, а? – предлагает Дин.
Кастиэль качает головой.
– Он и так слишком самодовольный.
С этим Сэм горячо соглашается.
– Ты знаешь Руфуса? Он не подстреливает больше подозреваемых? – спрашивает Джон. Сэм уверен, что отец упускает из виду тот факт, что Кастиэль Дину не просто друг.
Однако он хотя бы знает о его существовании.
И может ли кто-то из них просить о большем?
Стоя во дворе, Сэм протягивает Дину бутылку пива. Кастиэль сидит в доме и обсуждает с Джоном нового начальника участка, а Мэри порхает около них, неуверенная, как принять гей-увлечение собственного сына.
– Можем мы поговорить начистоту? – начинает Сэм. Дин громко и горестно вздыхает.
– Да, дай угадаю, – смотрит в ответ Дин, – тебе интересно насчет еды.
Сэм кивает. Внутри растет ожидание. Неделями он шел к этому моменту.
– Это из-за Кастиэля, верно?
Дин делает долгий глоток.
– У него диабет. Ему нельзя есть много разной еды.
Сэм не знает, разочаровывает его это или нет.
– То есть ты не умираешь или не думаешь насчет того эффекта, что дает вредная еда? Что ты бы умер к сорока годам, если бы продолжил?
Дин смеется.
– Разве я когда-нибудь парился насчет того, что я ем?
– Ну, сейчас ты делаешь это, – Сэм перекрещивает руки на груди, удерживая бутылку кончиками пальцев.
– Я не смогу красиво это объяснить, но он должен следить за тем, что ест. Я думаю, что просто поддерживаю его? Все эти отношения мне в новинку.
– Это на самом деле… – Сэм подбирает правильное слово, потому что Дин редко настолько откровенен, – мило.
– Перестань, – обрывает его Дин. Сэм не может сдержать улыбку.
– Я думал, ты умираешь от чего-то ужасного. Черт, у меня даже была версия, что ты поменялся с клоном, которые любит злаковые батончики. А ты на самом деле просто влюбился.
– Никогда не знаешь, откуда тебе прилетит, – Дин поднимает руку и сжимает кулак.
– Ты знаешь его сколько, около двух месяцев? И уже изменил привычки питания. Это должно быть как-то связано. – У Сэма то же самое было с Джесс. Нескольких минут разговора ему хватило, чтобы все понять. Возможно, это их семейное отличие.
– Мне он нравится, – признается Дин, пожимая плечами и оглядываясь на дом через заднюю дверь.
– Знаешь, я действительно бесился, когда ты стал отменять наши встречи.
– Прости за это. У него дикий график.
Да, должно быть, сложно встречаться с детективом. Одна надежда, что в телесериалах все показано иначе. Дин не похож на обычную девицу, разница как минимум в этом.
– Кажется, слово «обычно» потеряло весь свой смысл, – говорит Сэм. Дин согласно мычит.
– Мы живем в ненормальном мире.
– Я не думаю, что это странно, когда тебе нравятся парни, Дин, – хмурится Сэм.
– Так ты и думаешь. Черт, даже я так думаю.
– Не надо. Потому что это нормально. Все в порядке. Я рад за тебя.
Дин кидает на него странный взгляд.
– Я уже пережил свой гей-кризис и не планировал еще один.
Сэм этого не помнит.
– Когда это было? Я запомнил бы терзания Дина Винчестера насчет того, любит он члены или нет.
Дин фыркает.
– Давно было, Сэмми. Забудь про это.
– Хорошо, – Сэм ставит пиво на пол и поворачивается к Дину.
– Могу я кое-что попробовать?
– Валяй.
Сэм кладет ему руку на плечо, так что они смотрят друг другу в глаза. Глаза Дина широко открыты – он совершенно не понимает, что происходит.
Сэм убеждается, что они смотрят друг на друга.
– Не отводи взгляд, – тихо предупреждает он.
– Это очень по-гейски, – бормочет Дин.
– Спать с парнями – это тоже очень гетеросексуально.
– Заткнись.
Все дольше глядя Дину в глаза и с каждой секундой ощущая все больший дискомфорт, Сэм думает: «Ты слышишь меня?».
Дин кажется пораженным и еще шире распахивает глаза. Он вздрагивает и останавливается, чтобы что-то сказать.
– Чувак, как ты смог сказать это с закрытым ртом?
и история у этого текста тоже есть, Кьюр в комментариях правильно заметила — он старый, написан давно, переведен мною был еще на зимнюю битву в 16-м году, но тогда не вышло с выкладкой. рада, что он подошел команде сейчас)
он мне дорог, как и остальные мои переводы. я точно знаю, за что люблю эту историю
Название: Переоценка ценностей имени Сэма Винчестера
Автор: Baibaba
Оригинал: Where Overreaction Meets Sam Winchester And They Live Happily Ever After, запрос отправлен
Переводчик: madchester
Бета: Red pineapple juice
Размер: миди, 5586 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Дин/Кастиэль
Категория: слэш
Жанр: детектив, ромком
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: вольный перевод, сомнительный юморок
Саммари: Внезапно Дин начинает питаться только здоровой едой, и окружающий мир (то есть, Сэм) к этому совсем не готов.
Скачать: doc, pdf, epub
Обычная еда в рационе семьи Винчестеров и Кэмпбеллов – это еда, когда-то бывшая живой, обернутая едой, тоже когда-то бывшей живой. Их диета включает в себя красное мясо, белое мясо, а также все когда-то плававшее в море. Подсчитывать калорийность еды – ересь, их семья никогда даже не рассматривала этот вопрос всерьез. Сэм всегда думал, что именно эта роскошная диета погубила их дедушку Сэмюэля, отдавшего богу душу около десяти лет назад; он ушел, прижав руку к сердцу, а рот забив обжаренным до золотистой корочки цыпленком.
Жена Сэмюэля, Диана, всегда вспоминает этот день с особенной нежностью. Она говорит, что тот умер на полный желудок, и нет более счастливого момента, чтобы отдать концы, чем такой. Сэм в ответ на это всегда закатывает глаза и прокручивает в голове мысль, что Сэмюэль не умер бы так рано, если бы не ел до ужаса вредную пищу добрых сорок лет своей жизни.
Сэм оставляет эту мысль при себе.
Сэмюэль умер быстро, оставив после себя идеальной формы эмоциональный шрам на душе у Сэма; тот саднит каждый раз, когда Сэм рассматривает стол, заставленный жирными мясными блюдами и густой подливой. Как-то раз отец Сэма, Джон, залившись лишней бутылочкой пива – что случалось с ним не так уж и редко, – воткнул соломинку в маленький голубой соусник, передававшийся в их семье из поколения в поколение, и выпил все, словно это был особенный деликатес на столе бабушки Дианы.
Короче говоря, образ питания семьи Винчестеров и Кэмпбеллов – ужасен. Уехав в Стэнфорд, Сэм меняет делающее его семью счастливой картофельное пюре (на одну треть состоящее из картошки и на две трети – из масла и всех остальных продуктов) на салаты и аккуратные шницели. Иногда его девушка Джесс готовит тофу на гриле с кусочком масла сверху. Сэм будто не ел ничего жирного раньше. Его тело никогда еще не было таким здоровым.
Если бы у сердца Сэма были ноги, оно радостно подскакивало бы на месте.
На вечернем воскресном ужине, традиция которого приходит примерно из того же времени, что и тот самый голубой соусник, Сэм как всегда наполняет тарелку листовым салатом и сочными помидорами и выбирает рыбу на гриле, отказываясь от стейка со слоем жира в качестве бонуса. Теперь мама готовит все это специально для него; она признает поражение спустя год – все это время он приносит с собой еду в идиотских контейнерах.
Как и всегда, напротив сидит его брат Дин, и перед ним традиционно стоят сразу три наполненные разной едой тарелки, от содержимого которых сердце Сэма периодически пускает слезы.
Ключевое слово во всей этой ситуации – «обычно». Обычно Дин первым набирает себе зажаренную до хрустящей корочки еду. И обычно Сэм мысленно читает панегирик своему безвременно почившему брату, который отойдет в мир иной от острой сердечной недостаточности. Обычно Дин активно поддерживает семейный выбор еды, описанный в их собственной поваренной книге.
Слово «обычно» нужно написать полужирными буквами, подчеркнуть и окружить указывающими на него светящимися неоновым стрелочками.
Но в это воскресенье Дин сидит лишь с одной тарелкой, полной салата. Без единого кусочка мяса. Ни капельки соуса рядом. Ни одной порции жирного или жареного мяса, оскверняющего тарелочный фарфор.
Конечно, это замечает не только Сэм. Но он один думает, что это изменение к лучшему.
Все за столом внезапно затихают. Присутствующие члены клана Винчестеров и Кэмпбеллов разом перестают класть в свои рты порции жирной еды и глазеют на Дина и его тарелку, где отсутствует то, что, как Сэм знал, семья считает «настоящей едой». Дин похож на оленя в свете фар.
Сэм пожалел бы Дина, если бы тот не высмеивал его привычки в еде на протяжении последних лет пяти.
Мама первой нарушает тишину. Она кладет руку ему на плечо, а другой протягивает заполненный до краев соусник с дымящейся подливой.
– Милый, ты в порядке? – заботливо спрашивает она тем самым тоном, каким встретила три года назад Сэма, вернувшегося домой с лихорадкой и едва не кипевшим от температуры. В ее голосе звучит глуповатая надежда, что она выходит его и вернет к жизни.
Дин испытывает такой же шок, как и остальные за столом. Его взгляд мечется от бабушки Дианы, которая смотрит на него словно на предателя, на другой конец стола, где Джон, потягивая пятидесятилетний виски, поднимает брови чуть не до самых волос. В конце концов Дин останавливается на Сэме и беззвучно спрашивает: «Какого черта?».
Сэм качает головой, размышляя, как бы ему передать в ответ: «А чего ты хотел после двадцати с чем-то лет поедания нездоровой пищи?».
Когда-то в детстве он думал, что они с Дином могут общаться телепатически. Он до сих пор до конца не уверен, что они на самом деле не могут этого делать.
Дин кивает ему и смотрит на Мэри.
– Мам, я в порядке. Просто хотел… – Дин замолкает, и Сэм шокированно понимает, что тот не знает что сказать. Обычно Дин придумывает вранье на ходу и так быстро, что у Сэма просто кружится голова.
Но возвращаясь к теме – сегодня слово «обычно» не в тренде.
Сэм добавляет:
– Мам, он проспорил.
Дин кивает и улыбается так, как делает всегда, когда хочет успокоить Мэри.
Джон смеется. Бабушка Диана продолжает передавать тарелки с картофельным пюре, заправленным огромным количеством масла, и Дин возвращает одну обратно. Кристиан и Гвен качают головами и интересуются, «куда он влез» на этот раз. Марк погружается в поедание своей порции, как всегда игнорируя все вокруг.
Мэри с сомнением смотрит на Дина с Сэмом, когда они решительно избегают ее взгляда.
А Сэм собирается раскрыть покрытую мраком тайну.
***
Расставшись с Джесс и закончив Стэнфорд, Сэм переезжает обратно в семейный дом в Лоуренсе. Дин предлагает пожить с ним, но делить квартиру с братом не вписывается в планы Сэма. Все выходит так, что он все равно практически живет у Дина и видит его каждый день. Они обедают и ужинают, а иногда и завтракают вместе.
Сэм хочет научиться жить один, без потрясающей девушки, на которую мог бы положиться. Несколько недель подряд возвращаясь домой, он не понимает, что становится зависимым от Дина.
Это странное открытие доставляет Сэму легкое недовольство. Однако он справляется с этим ощущением и посылает его подальше, потому что без помощи Дина он не смог бы получить работу в хорошей фирме, и ему, скорее всего, не удавалось бы вставать по утрам с мыслью, что в конце концов все станет хорошо. Черт, возможно, он вообще не стал бы вылезать из кровати.
Все это делает растущие изменения в Дине более важными для Сэма.
***
Это не начинается постепенно – нет, все случается словно кто-то щелкает выключателем, и вот перед ним уже Бизарро-Дин, который без жалоб ест здоровую еду и не изображает при этом рвотные звуки.
Они ужинают в кафе напротив юридической фирмы Сэма. Здесь они бывают довольно часто, и обычно на обеде. Эта кафешка – одна из немногих, где подают гамбургеры и курицу-гриль, не напичканную консервантами и солью. Это место Дин неоднократно называет «хипстерским» и «инди-хренью».
Однако гамбургеры там настолько вкусные, что затыкают Дина на целых сорок минут. Сэм бы поаплодировал тому количеству лицемерия, но по случайному совпадению сегодня следующий день после воскресенья, когда слово «обычно» теряет свое значение в контексте отдельно взятого Дина Винчестера.
Официантка Бекки знает их по именам. Каждый раз она машет им, призывая сесть в ее часть кафе. Сэм ощущает себя невероятно неловко, когда она приносит еду, уложенную в форму сердца, подмигивает ему и дышит чуть тяжелее обычного. Но он по крайней мере знает, что она не плюнет ему в еду или не добавит туда слишком много соли.
Бекки улыбается им, счастливо здоровается и приносит их обычные напитки – диетическую «Пепси» для Дина и апельсиновый сок для Сэма.
– Что принести вам сегодня? Как обычно? Что скажешь, Сэм? Не хочешь что-нибудь попробовать? – она не улыбается, как обычно, но умоляюще смотрит на него. Сэм выдавливает улыбку, которая, как он знает, граничит с нервным тиком.
– Все как обычно, спасибо, Бекки. – Он возвращает ей меню и отпивает немного воды.
– Мне цыпленка на гриле. – Дин протягивает ошеломленной Бекки меню. У Сэма полный рот воды, и он старается на рассмеяться.
– Ты уверен? – колеблется Бекки, словно плохо его расслышала.
Дину явно неловко.
– Да, я уверен. Спасибо, что приглядываешь за мной, дорогая.
– Ты целый год заказывал чизбургер с беконом.
– И? – настаивает Дин. Сэм видит, что Дин готов в ярости сбежать из кафе и довести перед этим Бекки до слез.
– Просто… – та запинается и приобретает смиренный вид – такой Сэм ее никогда не видел, особенно с Дином.
– Что? Я не могу заказать что-то другое?
– Нет, просто… Это просто… Эм. – Она замолкает и отступает, прижимая меню к груди и разворачиваясь к соседнему столику.
– Да какого черта, – Дин трет шею сзади; в этом движении Сэм мгновенно угадывает его смущение. – Нельзя уже без допроса заказать порцию цыпленка?
– Судя по всему, нет, – бормочет Сэм. – Только не бесись, а расскажи, почему ты не уплетаешь за обе щеки очередной фаст-фуд?
Дин смотрит на него тем взглядом, который ловит на себе каждый день все двадцать шесть лет жизни. В ожидании Сэм смотрит на Дина.
Дин не выдерживает первым и переводит полный ненависти взгляд на закрученные в салфетку столовые приборы. Ожидание для Сэма не в новинку. Если бы он мог подсчитать, сколько времени провел в этом состоянии, то не удивился бы, если получится целый год жизни. Он умеет ждать. Великолепен в этом.
«Что с тобой происходит?» – мысленно спрашивает он у Дина, который старательно его избегает, хотя и сидит в трех футах. В голове проносится смутная идея – должны ли они смотреть друг на друга, чтобы читать мысли.
Возникшая догадка кажется одновременно ужасающей и совершенно реальной.
– Ты не болеешь? Нет?
Дин вскидывает голову и кажется таким же озадаченным, какой недавно была Бекки.
– Чувак! Нет, дело не в этом.
Сэм задумывается сильнее, хотя и знает, что Дин пытается его успокоить. В конце концов, это действительно была вполне очевидная причина для такой резкой смены привычек.
– Тогда в чем дело?
– Ни в чем. Серьезно, Сэмми. Давай без допросов.
– Это неважно, Дин. – На самом деле – да, важно. – Просто интересно. Вчера на ужине ты ел только салат. Ты же его даже не любишь! Ты не взял ни кусочка бабушкиного яблочного пирога. Не думаю, что кто-то на земле сильнее тебя любит яблочный пирог.
Дин скрещивает руки на груди. Сэм понимает, что ему пора сворачиваться.
– Не знаю, что ты хочешь услышать.
Дин произносит это так же, как Джон, когда закрывает тему. А Дин нечасто копирует отца – все же он больше похож на Мэри, по-матерински заботливый и желающий накормить Сэма до отвала. И всякий раз, когда Дин становится похожим на Джона Винчестера, Сэму хочется встать и уйти.
Скажет ли он это когда-нибудь Дину? Нет, даже если телепатия существует.
Сэм вздыхает.
– Просто скажи, почему ты изменился так внезапно. Я не помню, чтобы в последние лет десять ты ел фрукты.
Но вот Дин снова смотрит в окно и делает вид, что оглох. Бекки приносит тарелку с выложенными в виде кривоватого сердца яичным омлетом.
***
«Тренируюсь с одним парнем, увидимся завтра».
***
Дин отменяет их встречи.
Впервые за год после возвращения Сэма в Лоуренс Дин отменяет их встречи.
Сэм знает, что это не должно его удивлять. Дин привлекателен – да, он действительно выглядит как модель, и эта мысль посещала Сэма несколько десятков раз в подростковом возрасте.
Но все же.
Сэм заказывает тайской еды из ресторанчика неподалеку от офиса и задерживается на работе.
***
На ланч Дин ест фруктовый салат.
Сэм не может отвести взгляд.
Бекки стоит позади и смотрит, как Дин уплетает кусочки манго и ананаса. Чак – шеф-повар – выглядывает из кухни спросить, что происходит.
– Это на тебя не похоже, – говорит он и быстро ныряет обратно через двойные двери, когда Дин бросает на него убийственный взгляд.
Сэм думает, что если бы они были в книге, то автор в этот момент был бы под кислотой.
***
Изменения всегда бросаются в глаза. Просто в какой-то момент кто-то замечает, что все иначе. Сэм делает это прямо сейчас. Во-первых, Дин ест здоровую еду – Сэм не видел, чтобы тот съел хоть одну картошку фри или любую другую жареную еду за последний месяц. Во-вторых, Дин занимается чем-то и не делится этим с Сэмом.
После пятого звонка от Мэри, обеспокоенной поведением Дина, Сэм едва не поддается искушению проследить за ним.
К счастью, Сэм этого не делает. В нем все еще живы моральные установки, согласно которым он не будет сталкерить за собственным братом. Хотя он и совершенно уверен, что Мэри готова нанять частного детектива. Она всегда реагирует слишком остро.
Хорошего воспитания Сэму хватает, чтобы взять запасной ключ от квартиры Дина и проверить ее на предмет улик или догадок. Все серии «Она написала убийство» и «Пуаро» сливаются в одну кульминационную точку, когда он прокрадывается из гостиной в кухню. Самая большая улика – холодильник.
Фрукты. На каждой полке – фрукты. Овощи. И господи боже, обезжиренный йогурт?
Сэм на полном серьезе задумывается над тем, что Дин поменялся телами со своим повернутым на здоровом образе жизни клоном. Куда подевался его настоящий брат?
Вот в чем вопрос, как говорится.
Перед уходом Сэм проверяет, что положил все на свои места – Дин всегда параноит на эту тему, – и замечает лежащий на зарядке рядом с ноутбуком невинно забытый мобильник Дина.
Если кто-то спросит, Сэм скажет, что ушел и мучился виной еще несколько часов из-за того, что пробрался в дом своего брата. Но никто не спросит Сэма и никто об этом не узнает.
В реальности характер всегда проявляется ярче, и Сэм знает – если бы на его месте был Дин, то во-первых, он бы в очередной раз сравнил Сэма со снежным человеком, а во-вторых, проверил бы историю браузера – «на всякий случай».
Прочитанное сообщение не особенно помогает раскрыть тайну внезапной диеты Дина, но зарождает другой вопрос – с каких пор Дину нравятся парни?
Тут не скажешь, что дело становится запутаннее. Однако все к этому идет.
Укладывая телефон обратно на стол под тем же углом, Сэм мечтает стать Джессикой Флетчер. Тогда все стало бы намного проще.
***
Сэм все больше и больше времени проводит в офисе.
Он вынужден обедать со своим боссом, Габриэлем, потому что Дин оказывается слишком занят.
Габриэль Новак, один из старших партнеров «Новак энд Милтон», на ланч предпочитает десерты и шоколадное фондю со шведского стола, а потом списывать все это на деловые расходы. Против Габриэля пять раз возбуждали дело о сексуальном домогательстве. Он выиграл все суды.
Сэм часто задается вопросом, было ли так потому, что тот платил судьям. Габриэль не мог не домогаться тех женщин и одного несчастного стажера. Он флиртовал и с Сэмом и, стоит сказать, делал это как никто прямолинейно.
Сэма до сих пор передергивает от воспоминаний о Габриэле, размазавшем шоколад по губам и просившем Сэма его слизать.
Однако он не хочет есть в одиночестве, и выбор у него между Габриэлем и Руби с нижнего этажа, с которой он предпочел бы не общаться. У нее был какой-то пунктик на кровь, и Сэму думать об этом совсем не хотелось.
– Что тревожит тебя, малыш Сэмми? – Габриэль плюхается на сиденье рядом; в руках у него большой кусок шоколадного кекса. Сэм изо всех сил сдерживает себя, чтобы не отшатнуться при виде летящих изо рта босса крошек.
– Ничего, – отрезает он в надежде, что сегодняшний день, по мнению Габриэля, не требует разговоров. Конечно же, это не так.
Габриэль вздергивает бровь и наклоняется вперед, локтями опираясь о стол и вкрадчиво улыбаясь.
– Что-то у тебя случилось. Давай. Я же не только твой невероятно привлекательный и богатый начальник, но и друг тоже. Сексуальный, щедро одаренный друг.
– Мне пора записывать наши разговоры.
– Оу, Сэмми, не знал, что ты настолько любишь мой голос. Меня это заводит, шалунишка, – Габриэль обмахивается вилкой.
– Не называй меня «Сэмми».
Габриэль вздыхает и отправляет в рот очередной кусочек кекса.
– Сэмми, у тебя самые ужасные манеры на свете.
– Говорит мне человек, которого вышвырнули из зала суда после подката к судье, – бормочет Сэм, все глубже закапываясь в стопку документов.
– Эй, мы же встречались. Она сама виновата, что смотрела на меня тем своим похотливым взглядом.
Сэм кивает, рассеянно покусывая кончик ручки. В этой повестке где-то закралась ошибка. Он проверяет имена свидетелей и вписывает нужное, пытаясь игнорировать издаваемые при поедании кекса звуки. Габриэль громкий и неприятный, Сэм слышит, как тот глотает и облизывает губы, словно вокруг расставлена идеальная звуковая система.
Ему не стоило бы скрывать свое растущее раздражение.
– Что за чушь на этот раз скормил тебе твой задницеголовый брат?
Сэм замирает.
– Дин был здесь?
Габриэль медленно кивает.
– В этом здании?
– Да.
– Сегодня?
– Да.
– Дин? Мой брат?
– Я в двух шагах от тебя, неужели ты меня не слышишь?
Сэм берет свою сумку и широкими шагами выходит из офиса, игнорируя Габриэля.
***
Офис Дина в университете пуст, но не заперт. Профессор Бобби Сингер, который делит кабинет с Дином и практически вырастил их с Сэмом, сидит на своем месте; его рот набит болонской колбасой и майонезом. Сэм старается не морщиться.
– Он только ушел, – говорит Бобби.
– Ты знаешь куда?
Бобби удивленно вскидывает бровь:
– Вы разве не обедаете вместе каждый божий день?
– Он отменял наши встречи. – Сэм качает головой.
Бобби откладывает сэндвич и вытирает причудливой салфеткой следы майонеза. Сэм отважился бы назвать ее рюшечной, но предпочитает промолчать.
– Есть идеи, почему он делал это? – спрашивает Сэм.
– Знал бы я, – Бобби делает паузу и бросает на Сэма очень знакомый взгляд. Истоки его уходят в девяностые, когда Сэм случайно застукал как Дин играл в гараже с инструментами Бобби. Под этим взглядом Сэм должен был вести себя как хороший мальчик и все рассказать.
– Ты не замечал, что он ведет себя странно?
– Ты про еду?
– Я сомневаюсь, что видел хоть каплю жира в его меню за последние пару недель. Он ведь не заболел, правда? Молча страдать – это в его стиле, – говорит Бобби.
Дин – мученик?
Звучит как стремная шутка.
– Мне он ничего не говорил. Он вел себя странно, да? Не только я это заметил.
– Он стал… – Бобби подбирает слово, – отстраненным.
Сэм кивает. Когда Дину удавалось пообедать или поужинать с ним – даже в воскресенье, – в его взгляде было что-то далекое. Дин казался более довольным жизнью.
– Он упоминал… – Сэм останавливается. Он не станет тем младшим братом, который сделает за старшего каминг-аут. – Он не говорил ничего о том, почему вдруг резко взялся за свое здоровье?
– Как я уже сказал, без понятия. Выглядит, будто кто-то переключил его, – Бобби вздыхает. – Я не знаю, стоит мне радоваться или нет, что ему не придется делать шунтирование в сорок лет.
– Наверное, порадоваться, – говорит Сэм, передвигая свою сумку.
– Да, – фыркает Бобби. – Давай будем надеяться, что он не пойдет дальше. Сейчас все уже достаточно странно.
***
Сэм планирует.
Это несложно. Он всегда был умником. Он ходил в Стэнфорд. У него была полная стипендия. Ну, он чувствовал себя самым умным, пока Дин не закончил магистратуру по инженерии.
Теперь Дин может спокойно и без оглядки говорить, что он более взрослый и эмоционально развитый.
Поэтому Сэм подключает свой свободный и самостоятельный мозг для выяснения, чем же все-таки занимается Дин и самое важное – зачем он делает то, что делает. Сэм призывает интеллектуальный дух великой Джессики Флетчер.
Лучшее, что приходит ему в голову, – сходить к Дину домой. Сэм проверяет – запасной ключ при нем.
***
Кожа.
Везде кожа.
Дин на диване, где часто ночевал Сэм, стоит на коленях, наклонив голову, тяжело дышащий и потный, позади него стоит какой-то парень и… О нет, спасибо.
Сэму удается выдавить «О боже!» и захлопнуть входную дверь в квартиру. Стоя в коридоре, Сэм отчетливо слышит чертыханья Дина и… звук надеваемой одежды.
Почему он не услышал их до того, как ворвался?
Что он скажет Дину – он не представляет. На самом деле план был такой – он вламывается к Дину и напрямую спрашивает, какого черта происходит. Застать его за сексом никак входило в план Флетчер, в основном потому, что Сэм не представлял, что такое возможно.
Сэм не впервые застукивает своего брата – этим случаям явно набирается двузначное число.
Открывается дверь, и Сэм приветствует Дина в том виде, каком он бывает, если прервать его посреди секса, – покрасневший, с растрепанными волосами и футболкой задом наперед, с расстегнутыми штанами, но хотя бы в них – и за это спасибо.
– Не хочешь сказать, что происходит, Сэм? – шепчет Дин, переводя взгляд с него на закрытую дверь, которую все еще держит за ручку. Скорее всего, чтобы тот загадочный парень внезапно не ушел.
Сэм открывает рот и закрывает его.
***
Загадочного парня зовут Кастиэль Новак, он подрабатывает в фирме Сэма, Габриэль – его старший брат.
Они ни капли не похожи. Кастиэль – высокий и худой, и в отличие от Габриэля не вызывает отвращения. Может, они усыновленные?
Одно про Габриэля Сэм знает точно – тот та еще задница. К сожалению, он очень многое знает про Кастиэля. Слишком многое.
Сэму требуется некоторое время для полного осознания новой информации. Дин ведет его в кухню, усаживает за маленький столик, но этого Сэм не осознает.
Кастиэль смущен, но далеко не так сильно, как сидящий рядом с ним и потирающий шею Дин.
Тишина становится тревожной, но не Сэму ее нарушать.
– Мне жаль, что тебе пришлось терпеть Габриэля. Он бывает немного… надоедливым, – прерывает молчание Кастиэль.
– Мудаческим подходит больше, – бормочет Сэм.
Кастиэль издает смешок; Сэм видит, как Дин улыбается.
– Так… – начинает Дин, встречаясь с ним взглядом, – почему ты решил, что вломиться сюда – хорошая идея? У тебя же не начались снова эти твои видения?
Сэм поправил бы, что это называется «телепатия», а не какие-то психические предчувствия. А Дин должен бы это знать, потому что они читают мысли друг друга.
Сэм молчит. Однако мысленно называет Дина идиотом.
Дин закатывает глаза.
– Говори вслух. Я знаю, что ты умираешь как хочешь сказать что-то тупое.
– Ты просто вел себя… по-другому. Недавно. И я хотел узнать почему, – быстро выговаривает Сэм, пытаясь оставить все таким же неясным. Он не уверен, какую роль во всем этом играет Кастиэль. – Вы давно встречаетесь?
Дин бросает взгляд на дергающего за свободную нитку на своем плаще Кастиэля.
– Почти два месяца. А что?
И это, конечно же, и есть причина его здоровой диеты. Великие герои детективов были бы посрамлены.
Но все равно это не объясняет причину – почему Дин внезапно поменялся?
– В это же время ты начал есть курицу на гриле и фрукты и отказываться от вредной еды.
Кастиэль отрывает взгляд от плаща и напряженно смотрит на Дина.
Покрасневшего до ярко-красного оттенка Дина. Левый глаз у него дергается.
– Дин, – с благоговением произносит Кастиэль и кладет тому руку на плечо. Внезапно Сэм осознает, что прервал секс двух взрослых мужчин и что они очень, очень близки.
– Знаете что? Думаю, мне пора. Увидимся в воскресенье? – говорит Сэм, но его никто не слышит. Дин смотрит на Кастиэля, Кастиэль смотрит на Дина, и все очень быстро идет к тому, от чего Сэм их оторвал.
– Точно, – говорит он, берет стоящую у двери сумку и сбегает.
Вопросы подождут.
***
Воскресные ужины в семье Винчестеров-Кэмпбеллов всегда означают, что этим вечером случится что-то большое. Сэмюэль умер во время одного из таких значимых вечеров. Несколько месяцев назад Гвен, отказавшись от привычной стопки водки, объявила о своей беременности. Тот вечер также запомнился громким спором на тему стоит ли ей выходить замуж за отца ребенка. Гвен отклонила и это предложение тоже.
А сегодня вечером Дин приводит домой своего парня.
Сегодня Джон чуть пьянее обычного, а Мэри просто смущена. Сэм задается вопросом, спорила ли она на внуков от Дина. Шансы, что от него залетит какая-нибудь девушка, всегда были высоки.
Кастиэль сидит справа от Дина и слева от Джона. Он не пробует ничего из жирной еды и мяса – его тарелка полна салатных листьев, лука и помидоров.
– Я вегетарианец, – объясняет он Мэри. Диана кажется разочарованной и приканчивает вторую порцию стейка. Джон обновляет бокал, наливая двойную порцию бурбона, и выпивает ее залпом.
– Чем ты занимаешься, Кастиэль? – спрашивает Мэри и кладет ладонь Джону на плечо.
– Я детектив, расследую убийства.
– Серьезно? – наверняка не только Джон из присутствующих за столом удивлен; впервые за весь вечер он переводит взгляд с тарелки на Кастиэля.
– Погоди, – говорит Сэм, – я думал, ты работаешь в фирме вместе с Габриэлем?
Кастиэль кивает.
– Так и есть. Помогаю ему с несколькими делами.
– Там вы познакомились с Дином? – спрашивает Гвен, протягивая перед Сэмом руку за чашкой с горохом.
– Нам действительно нужно это делать? – говорит Дин и горбится.
– Детка, – отзывается Кристиан с полным ртом картошки. Дин толкает его в плечо.
Кастиэль наклоняет голову.
– Он ждал Сэма со встречи, и я не мог не заговорить с ним. Он казался невероятно раздраженным.
Дин смеется.
– Зачем ты со мной заговорил, если я психовал? – спрашивает Дин с нескрываемым смущением, но искренней усмешкой.
– Я подумал, ты работал там. Габриэль все время говорит, что мне нужно больше общаться вне участка. Ты выглядел таким же раздраженным, каким был я.
– Вы двое точно подходите друг другу, – сухо отмечает Диана, потягивая свой напиток.
– Думаю, стоит его поблагодарить, а? – предлагает Дин.
Кастиэль качает головой.
– Он и так слишком самодовольный.
С этим Сэм горячо соглашается.
– Ты знаешь Руфуса? Он не подстреливает больше подозреваемых? – спрашивает Джон. Сэм уверен, что отец упускает из виду тот факт, что Кастиэль Дину не просто друг.
Однако он хотя бы знает о его существовании.
И может ли кто-то из них просить о большем?
***
Стоя во дворе, Сэм протягивает Дину бутылку пива. Кастиэль сидит в доме и обсуждает с Джоном нового начальника участка, а Мэри порхает около них, неуверенная, как принять гей-увлечение собственного сына.
– Можем мы поговорить начистоту? – начинает Сэм. Дин громко и горестно вздыхает.
– Да, дай угадаю, – смотрит в ответ Дин, – тебе интересно насчет еды.
Сэм кивает. Внутри растет ожидание. Неделями он шел к этому моменту.
– Это из-за Кастиэля, верно?
Дин делает долгий глоток.
– У него диабет. Ему нельзя есть много разной еды.
Сэм не знает, разочаровывает его это или нет.
– То есть ты не умираешь или не думаешь насчет того эффекта, что дает вредная еда? Что ты бы умер к сорока годам, если бы продолжил?
Дин смеется.
– Разве я когда-нибудь парился насчет того, что я ем?
– Ну, сейчас ты делаешь это, – Сэм перекрещивает руки на груди, удерживая бутылку кончиками пальцев.
– Я не смогу красиво это объяснить, но он должен следить за тем, что ест. Я думаю, что просто поддерживаю его? Все эти отношения мне в новинку.
– Это на самом деле… – Сэм подбирает правильное слово, потому что Дин редко настолько откровенен, – мило.
– Перестань, – обрывает его Дин. Сэм не может сдержать улыбку.
– Я думал, ты умираешь от чего-то ужасного. Черт, у меня даже была версия, что ты поменялся с клоном, которые любит злаковые батончики. А ты на самом деле просто влюбился.
– Никогда не знаешь, откуда тебе прилетит, – Дин поднимает руку и сжимает кулак.
– Ты знаешь его сколько, около двух месяцев? И уже изменил привычки питания. Это должно быть как-то связано. – У Сэма то же самое было с Джесс. Нескольких минут разговора ему хватило, чтобы все понять. Возможно, это их семейное отличие.
– Мне он нравится, – признается Дин, пожимая плечами и оглядываясь на дом через заднюю дверь.
– Знаешь, я действительно бесился, когда ты стал отменять наши встречи.
– Прости за это. У него дикий график.
Да, должно быть, сложно встречаться с детективом. Одна надежда, что в телесериалах все показано иначе. Дин не похож на обычную девицу, разница как минимум в этом.
– Кажется, слово «обычно» потеряло весь свой смысл, – говорит Сэм. Дин согласно мычит.
– Мы живем в ненормальном мире.
– Я не думаю, что это странно, когда тебе нравятся парни, Дин, – хмурится Сэм.
– Так ты и думаешь. Черт, даже я так думаю.
– Не надо. Потому что это нормально. Все в порядке. Я рад за тебя.
Дин кидает на него странный взгляд.
– Я уже пережил свой гей-кризис и не планировал еще один.
Сэм этого не помнит.
– Когда это было? Я запомнил бы терзания Дина Винчестера насчет того, любит он члены или нет.
Дин фыркает.
– Давно было, Сэмми. Забудь про это.
– Хорошо, – Сэм ставит пиво на пол и поворачивается к Дину.
– Могу я кое-что попробовать?
– Валяй.
Сэм кладет ему руку на плечо, так что они смотрят друг другу в глаза. Глаза Дина широко открыты – он совершенно не понимает, что происходит.
Сэм убеждается, что они смотрят друг на друга.
– Не отводи взгляд, – тихо предупреждает он.
– Это очень по-гейски, – бормочет Дин.
– Спать с парнями – это тоже очень гетеросексуально.
– Заткнись.
Все дольше глядя Дину в глаза и с каждой секундой ощущая все больший дискомфорт, Сэм думает: «Ты слышишь меня?».
Дин кажется пораженным и еще шире распахивает глаза. Он вздрагивает и останавливается, чтобы что-то сказать.
– Чувак, как ты смог сказать это с закрытым ртом?
Вопрос: Лайк?
| 1. Лайк!❤ | 13 | (100%) | |
| Всего: | 13 | ||
@темы: Dean Winchester, Sam Winchester, перевод, destiel, AU-fest, SPN, TeamFreeWill, визуал ликует, Castiel