на этом тексте я поняла, что зачастую детали делают историю, и в этом переводе они мне почему-то очень близки. и я люблю Каса, когда он не от мира сего
переведено на Secret Freaking Santa в подарок для Спрео. энджой
Название: Смелость, которую дают нам звезды
Переводчик: madchester
Бета: AnnaSota
Оригинал: courage of stars, автор casfallsinlove, запрос на перевод отправлен
Размер: мини, 3683 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Дин Винчестер/Кастиэль Новак
Категория: преслэш, слэш
Жанр: юст, романс, флафф, AU
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Дин зацикливается на мысли: «Он уезжает, уезжает от меня», – и размышляет, стоит ли попросить его не уходить или пообещать, что поедет вместе с ним. Вместо всех этих слов у него изо рта вырывается: «Думаю, листового чая на Луне ты не достанешь».
История про Дина (хозяина книжного магазина) и Каса (аспиранта-астрофизика), которые с детства были лучшими друзьями, про то, как НАСА чуть все не испортило, и про чай, который упоминается чересчур часто.
По каким-то неизвестным человечеству причинам зависимость Каса от чая растет в пугающей прогрессии и сводит Дина с ума.
– Ты же аспирант, – высказывает он Касу, размахивая коробкой с лимонно-имбирным чаем. – Зачем тебе тратить деньги на эту фигню, если потом приходится есть только лапшу быстрого приготовления?
Кас моргает и отвечает:
– Мне нравится лапша быстрого приготовления.
Дин всплескивает руками и уходит, чтобы не ляпнуть чего-нибудь еще. Он очень живо представляет себе заголовок: «Мужчина убивает перспективного астрофизика-соседа из-за возмутительной тяги к горячим напиткам». Ну, или что-то вроде того.
Поэтому Дин идет на работу и вдыхает запах книг, пытаясь избавиться от забившего ноздри аромата ромашкового чая. Он отвлекается на расстановку книг на полках и рассматривает посветлевшие лица покупателей, когда они находят что-то нужное.
Поводов для гордости у Дина немного (вообще, это только Сэм и Кас), но его книжный магазинчик вполне может войти в список. Закончив Колумбийский университет со степенью инженера, Дин понял, что не хочет посвятить этому всю свою жизнь. Так что он взял свои накопления, оформил займ и купил пустое помещение недалеко от центра города и всего в десяти минутах ходьбы от их квартиры.
Это место буквально пропиталось его кровью, потом и слезами (и Сэм с Касом могут это подтвердить), но с тех пор прошло уже несколько лет. Теперь его бизнес, как говорится, процветал. Ну, может, это не совсем правильное слово, но все шло гладко. Он нашел свою нишу и совсем не был похож на большие магазины типа Barnes & Noble, а цены делали его конкурентоспособным и привлекательным для студентов, так что ему удалось даже сформировать какую-никакую клиентскую базу.
Дин назвал магазин «Маленький Диккенс», и это, на его взгляд, было до колик смешно, хотя Сэм часто корил его за пошлость. Кас же добрых две минуты рассматривал вывеску, а потом объявил, что не понимает, в чем смысл.
Однако Кас никогда не понимал его шуток, а Сэм и без того постоянно подкалывал Дина, так что все шло нормально. Честно говоря, он давно перестал верить в этих двоих.
Какой-то ребенок с мамой заходят в магазинчик сразу после школы в поисках какой-нибудь книги про космос. Дин ведет их в детский отдел, улыбается, ищет книгу и рассказывает маленькому Джорджу все о своем друге-ученом, который однажды полетит на Луну.
Джордж приходит в совершенный восторг, а его разнервничавшаяся мама в итоге покупает три книги и настенную карту Солнечной системы. Дин подмигивает ей и извиняется, а потом протягивает упаковку светящихся в темноте звезд – в подарок.
Кас терпеть не может эти звезды. Он с восьми лет – когда они лежали в комнате Дина и смотрели в потолок – компостирует ему мозги на тему неточности их изображения. Естественно, Дин приделал сотню этих звезд на потолке в их новой гостиной, когда они въехали в свою квартиру.
Закрыв магазин, Дин заезжает в супермаркет и покупает продукты, только чтобы Кас не умер от голода, или авитаминоза, или еще от чего-нибудь. И если уж он, закатывая глаза, берет с полки коробку травяного чая – что ж, это его право.
Едва зайдя в квартиру, Дин понимает, что в ней подозрительно тихо. На один остановивший сердце миг он думает, что Кас все же рассердился на него из-за его чайной истерики и ушел дуться в лабораторию – или где там еще переживают обиды ботаники вроде него – но потом Дин замечает свет в его спальне и облегченно выдыхает.
– Эй, Кас, – зовет он, устраивая тяжелые пакеты на кухонной стойке, – тащи сюда свою ленивую задницу и помоги мне разобрать сумки.
Дверь со скрипом открывается, и Кас со вздохом мученика заходит в кухню, все еще одетый в пижаму, хмурится и важно произносит:
– Я работал.
Дин бросает на него критический взгляд:
– Мы это обсуждали. Работа – это не повод избегать душа. Посмотри на себя, ты омерзителен.
Это, конечно, преувеличение. Если бы Дин был с собой предельно честен, то признал бы такого Каса – в мягких спортивных штанах, с чернильными пятнами на пальцах и взъерошенными волосами – на самом деле милым. Но Дин нечестен даже с самим собой, поэтому отбрасывает эту идею.
– Я приготовлю ужин, – говорит Дин и отворачивается, чтобы Кас не видел его лица, потому что Кас читает его так же, как Дин читает свои книги, еще с младенчества, и Дина всегда это бесит.
– Ты ходил за покупками без меня? – спрашивает Кас. Дин замирает с банкой острой фасоли в руках, не донеся ее до шкафчика, смотрит на ярко подписанную полку: «НЕ ЕШЬ НИЧЕГО ОТСЮДА, ДИН ВИНЧЕСТЕР», – и говорит:
– Ну, я думаю… думаю, ты неплохо держишься на лапше.
Между прочим, у Дина есть полка, подписанная как «НЕ ЕШЬ НИЧЕГО ОТСЮДА, КАСТИЭЛЬ НОВАК», но там стоит только всякая вредная еда типа пива, чипсов и неисчислимого количества банок с арахисовым маслом.
Когда Дин оборачивается, то видит Каса, все еще смотрящего на него с недовольной гримасой, закатывает глаза и говорит:
– Слушай, давай я какое-то время буду делать покупки? Из нас двоих работа есть только у меня, и я потяну оплату продуктов в обозримом будущем. – Он роется в одном из пакетов и вытаскивает коробку чая. – И вообще, смотри, какой я молодец? Я даже купил тебе твои сушеные корешки.
Усмехаясь, Дин протягивает ему коробку, но та вылетает из его рук, когда Кас изо всех сил прижимается к нему и крепко обнимает за плечи. Дин настолько в шоке, что добрых полминуты просто машет руками в воздухе, и лишь потом обнимает Каса в ответ.
Штука в том, что Дин по пальцам может пересчитать моменты, когда они обнимались (когда Кас упал с дерева в десять лет, и Дин подумал, что тот умер, когда тринадцатилетний Сэмми кричал на Дина, что тот вел себя, как отец, когда Кас наконец-то послал своего дядю Зака, когда Дин расстался с Лизой, когда в прошлом году умер его отец). Покупка коробки чая с трудом попадает в этот список.
– Мне повезло знать тебя, Дин Винчестер, – бормочет Кас ему в плечо.
Дин не уверен, как ему вести себя в подобной ситуации, поэтому хлопает Каса по спине и отвечает:
– Взаимно, чувак, – и эта фраза ужасная и совсем не подходит, но у Дина не находится слов, чтобы сказать что-то иное.
Беспрерывная чайная одержимость Каса прогрессирует и что-то меняет в самом Дине. Конкретно в их случае Дину хочется быть рядом с Касом все возможное время, словно он какой-то сумасшедший сталкер.
Это чертовски сильно выводит его из себя.
Да, они всегда были близки. Сэм постоянно зовет их придурками, но то Сэм – он ботаник, а его лучший друг – Руби, а Руби вечно мерзко ворчит и злобно хихикает без повода, до смерти пугая этим Сэма (Дин ее за это даже немного любит).
Да, они с Касом всегда были близки, но в последнее время Дин начал ощущать какой-то странный… тактильный голод.
Он хочет ощущать аромат волос Каса – не только запах его шампуня, который он и так чувствует, когда они проходят мимо друг друга или сидят рядом на диване. Дин хочет его касаться – например, положить ладонь на его грудь, чтобы увериться, что тот дышит, или провести большим пальцем по его щеке. Дин хочет ощутить вкус этих треклятых чаев и слизать мяту с его губ.
Дин не тупой, он знает, что происходит. Для него это не в новинку; это ощущение уходит корнями во времена старших классов, когда Дин застукал Каса целующимся с каким-то парнем за трибунами в спортивном зале. Но нынешние чувства до смерти пугают, поэтому Дин просто запихивает их подальше.
– Я тут подумал, – говорит он одним вечером, сидя за столом и наблюдая за Касом, с таким вниманием читающим инструкцию по завариванию очередного чая для сна, словно у него потом будет контрольная на эту тему. – Нам надо развеяться.
– Мы только что вернулись из «Дома у дороги», Дин. Я не хочу никуда идти, я устал.
Дин с трудом заставляет себя успокоиться и не рвать волосы на голове.
– Нет, мой воспринимающий все буквально друг, я имею в виду, этим летом.
Эти слова привлекают внимание Каса.
– Ты имеешь в виду, в отпуск?
Однако Дин не может представить их с Касом лежащими в купальных плавках на каком-нибудь пляже и потягивающих пина-коладу. В его представлении это всегда он, Кас, импала и широкая дорога перед ней.
– Я говорю про поездку куда-нибудь, – усмехается он. – Как круто это было бы? Выгнать детку из гаража, прокатиться на запад.
– Это интересная идея, – с улыбкой говорит Кас, и Дин слышит в его словах непроизнесенное «но». – Но ты ведь не можешь так надолго оставить работу? Кто будет присматривать за магазином? И еще я надеюсь, что к этому времени мне ответят из НАСА, так что я уже могу быть в Техасе.
Такие дела.
– Точно, – говорит Дин, чувствуя себя злым и несчастным и одновременно испытывая зудящее желание достать бутылку «Джека», которую Кас прячет в нижнем ящике шкафа.
– Это не значит, – продолжает Кас, положив теплую ладонь Дину на плечо, – что мы никогда этого не сделаем. И я хотел бы отправиться с тобой в путешествие, Дин.
Но Дин уже потерял весь свой энтузиазм, потому что всегда подальше отодвигал мысли о возможном скором переезде Каса в Хьюстон. Понимать, что рано или поздно это случится, просто ужасно.
Дин с трудом сглатывает, встает и дотягивается до контроллеров иксбокса.
– Ставлю пятьдесят баксов, что убью больше зомби, чем ты, – дразнит он, нацепив на себя искусственную улыбку.
– У меня нет пятидесяти долларов, – отвечает Кас.
– Ну, тогда лучше бы тебе выиграть.
Дин ждет три дня и только потом напивается; Сэм предлагает поработать вместо него в магазине, Кас на весь день уходит на учебу, а прятать выпивку у него получается далеко не так хорошо, как он думает.
Когда в их квартире только Дин, она кажется очень тихой и большой. Такой она будет всегда, когда Кас уедет. Холодная и одинокая. Черт.
Дин напивается до беспамятства и просыпается лишь когда в комнате становится намного темнее, а его укрывает что-то мягкое.
Приоткрыв глаза, он видит, как Кас ставит пустую бутылку на кофейный столик, а потом поправляет края пледа около ног Дина. В тот момент он думает – уже не в первый раз, – что не заслуживает, чтобы Кас был рядом с ним.
– Хэй, – хрипит Дин, и Кас отвечает ему редкой и мягкой улыбкой.
– Здравствуй, Дин. – Кас делает шаг ближе, наклоняясь до его уровня.
– Эм, прости, – невнятно бормочет Дин.
Кас снова ему улыбается, и Дин думает, что готов расплакаться.
– Я знаю, – говорит Кас и проводит рукой по его волосам. Это приятно. Дин снова закрывает глаза. – Но не думай, что я не буду злиться утром.
Дин засыпает с улыбкой на губах, потому что он и не ожидает ничего другого.
Касу начинают приходить небольшие посылки по почте. Это нормально, конечно, только он не разрешает Дину увидеть, что в них, и Дин начинает подозревать.
Поэтому Дин тайком обыскивает спальню Каса, пока тот на учебе. Однако он находит только полдюжины стаканчиков из «Старбакса» с засохшими чайными пакетиками внутри и еще рисунок ракеты, который он сделал, когда они были детьми. Он не знал, что Кас его сохранил.
Дин начинает думать, что дело в наркотиках, и это сводит его с ума. Что, если аспирантура и заявления в НАСА довели его до ручки, и в последнее время он ведет себя скрытно только потому, что заказывает волшебные грибы или брауни с марихуаной по почте?
Когда Кас возвращается домой, Дин влетает в кухню с карманным фонариком в руках, но обнаруживает только Каса, заваривающего чай.
– Дин, что?..
Он прикладывает два пальца к шее Каса и нащупывает пульс, а потом слепит его фонариком, рассматривая зрачки на свет.
– Что это, Кас? Гашиш, кокс? Все в порядке, я просто хочу тебе помочь.
– Дин. Дин. – Кас отбрасывает его руку в сторону. – Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Хм-м. У него не расширены зрачки, на глазных яблоках нет покраснений, кожа выглядит здоровой и нет запаха дыма. Чтобы окончательно убедиться, Дин хватает Каса за руку и задирает рукав в поисках следов от уколов. И не находит ни одного.
– Ты не принимаешь наркотики?
Кас испуганно смеется:
– Дин! Как ты до этого додумался? Конечно, нет.
Внезапное облегчение ошеломляет.
– Ох. Это хорошо. Тогда что такое ты получаешь по почте?
Кас сокрушенно вздыхает и отводит взгляд.
– Ты будешь меня дразнить.
– Да, скорее всего, буду. Но я по крайней мере буду знать, что ты не колешься, пока я на работе.
И Кас открывает один из шкафчиков рядом с холодильником, демонстрируя Дину свою коллекцию ситечек для чая.
– Цедилки для чая? – тупо переспрашивает Дин. – На черта они вообще нужны?
– Они для рассыпчатой заварки, – с жаром объясняет Кас. – Я нашел их все в интернете. Смотри, вот это похоже на ламантина.
Дин смотрит на Каса. Молча смотрит, а затем говорит:
– Я сейчас пойду в свою комнату и очень-очень громко включу музыку. И сделаю вид, что этого разговора никогда не было.
По всей видимости, в кампусе ходит эпидемия гриппа. Поэтому, когда Дин как-то раз возвращается из «Маленького Диккенса» и находит умирающего от насморка Каса лежащим на диване, он лишь смеется.
– Я думал, ты не болеешь? – поддразнивает он и помогает Касу дойти до его спальни.
– Я и не болею, – хрипит тот, очевидно, с потрохами проданный своей иммунной системой.
– Ладно, кажется, пора тебе отдохнуть в постели, радость моя. Я приготовлю суп, – обещает Дин и укрывает Каса одеялом. – Картофельный с луком, да?
Кас вяло улыбается и кивает, и Дин возвращается в кухню. Во время готовки он заваривает лимонный чай, понимая, что тот облегчит боль в горле, добавляет пару таблеток от простуды и гриппа и несет все это в комнату Каса, установив на чрезвычайно гейский поднос с цветочками.
– Спасибо, – благодарно бормочет Кас, трясущейся рукой поднося ложку ко рту. Веселое настроение Дина переходит в сочувствие.
Кас ненавидит болеть, и так было всегда. Его дорогой дядюшка Зак всегда плевал на это, поэтому Касу приходилось уходить к Винчестерам, когда он чувствовал себя плохо. Он знал, что там ему будет лучше. Отец Дина поставил бы раскладушку в его комнате и напичкал Каса таблетками, а Дин сидел бы на своей кровати и читал какую-нибудь книгу до тех пор, пока они не уснут.
– Ладно, какую? – говорит он сейчас, указывая на переполненную книжную полку в углу комнаты.
Кас моргает остекленевшими от жара глазами.
– Что?
– Давай, дружище, ты знаешь, о чем я. Выбери проклятую книгу, пока я не передумал и не оставил тебя страдать в одиночестве.
На лице у Каса медленно проявляется застенчивая улыбка.
– Ты знаешь, какую.
Дин закатывает глаза и вытаскивает потрепанный экземпляр «Автостопом по галактике» из книжного завала. Для человека науки, психующего из-за неправильной формы пластиковых звезд и однажды поправившего гида в музее (изрядно унизив этим Дина), Кас удивительно сильно любит эту книгу.
– Ладно, – соглашается Дин и усаживается на левый край кровати. – Но после второго твоего комментария я уйду.
Кас даже не поднимает взгляда от супа, поэтому Дин фыркает и начинает с пролога: «Далеко-далеко, в не замеченных картографами складках давно вышедшего из моды Западного Спирального Рукава Галактики, затерялась крохотная, никому не интересная желтая звезда…».
Естественно, Кас засыпает еще до того, как Дин доходит до середины первой главы. Дин в ответ на это улыбается, закрывает книгу и ставит поднос на пол, а потом прижимает тыльную сторону ладони ко лбу Каса, проверяя температуру.
– Дин, я… – бормочет Кас. – Я должен тебе сказать…
– Да, да, я знаю, я потрясающий, – шепчет Дин, потому что его пугает возможное окончание этой фразы. – Отдыхай, соня.
Позже, лежа на диване и делая вид, что смотрит десятичасовые новости, а на самом деле глядя в потолок, Дин понимает. Осознанный факт не особенно приятен. К такому же выводу, пожалуй, приходит тонущий человек перед тем, как сделать последний глоток воздуха.
Дин влюбился в своего лучшего друга.
Дин идет обедать с Сэмом в «Оливковый сад» (выбор Сэма) и выдает:
– Чувак, кажется, я влюбился в Каса.
Сэм поливает маслом свой салат и ни капельки не дергается. Вместо этого он только грубовато фыркает:
– Да уж, это и я могу сказать.
Не обращая внимания на чувство скручивающей тошноты, отбивающей все желание съесть сэндвич с мясными фрикадельками, Дин усмехается:
– Может, перестанешь изображать самую умную задницу на свете и скажешь мне, что делать?
Сэм смотрит на него с выражением «Я намного более эмоционально развит, чем ты», которое Дин ненавидит, и предлагает:
– У меня сумасшедшая идея: не хочешь попробовать признаться ему?
– Ха, нет.
– Дин, тебе двадцать шесть лет, пора уже собрать все свое мужество и признаться, что был влюблен в своего лучшего друга последние лет двадцать.
Дин замирает, не донеся сэндвич до рта. Потом он посылает Сэма и задается вопросом, зачем вообще обратился к нему за советом.
Следующие несколько месяцев жизнь идет своим чередом. Состояние влюбленности в Каса ничем не отличается от того, что Дин испытывал раньше, – когда он был влюблен в него, но не догадывался об этом.
Они все так же пьют вместе пиво, смотрят игры и иногда подолгу играют в иксбокс. Каса приглашают прочесть несколько открытых лекций, и Дин аплодирует ему сильнее всех присутствующих, хотя девяносто пять процентов информации ему совершенно непонятны. Они больше времени проводят в магазинчике, куда Кас берет работу и буквально селится в одном из мягких кресел. Хотя бы один раз в неделю он просит Дина убрать с потолка светящиеся звезды, но сам не прикладывает совершенно никаких усилий, чтобы их не стало.
Дин успокаивается этим ложным ощущением безопасности и даже начинает думать, что все, возможно, к лучшему. Кас уже несколько лет не ходит на свидания, так что риск, что он начнет с кем-нибудь встречаться, минимален. Дин начинает мастурбировать в душе с настораживающим постоянством, однако отвращение он способен вызвать только сам у себя.
Все летит к чертям в очередной четверг.
Дин заканчивает рабочий день на удивление бодрым. Большую часть своего длинного дня он посвятил переписи и новой расстановке книг в секции с романтикой – Дин всегда наслаждался тем, что трудная работа так или иначе окупается в будущем.
Он заходит в квартиру, насвистывая что-то себе под нос, и скидывает старые потрепанные ботинки, размышляя, приготовить ему ужин или сразу взять пива и меню доставки.
Сначала он не замечает Каса – тот стоит около дивана и нервно жует нижнюю губу.
Заметив его, Дин колеблется и спрашивает:
– В чем дело?
Повисает тяжелая пауза, а потом Кас отвечает:
– Меня приняли в тренировочную программу НАСА.
Дин изумленно раскрывает рот, а в голове у него крутится бесконечное: «Он уходит от меня, он уходит от меня», – и размышляет, стоит ли попросить его не уходить или пообещать, что поедет вместе с ним. Вместо всех этих слов у него изо рта вырывается:
– Думаю, листового чая на Луне ты не достанешь.
Кас в замешательстве наклоняет голову и говорит:
– Дин, я хочу отклонить их предложение.
– Что? – Дин с трудом сглатывает.
– Я им откажу.
– Ты… Что? Но Кас, это же твоя мечта! Конструировать роботов и другие штуки на МКС. Надрать инопланетянам задницу. Провести отпуск на Марсе. Как ты можешь им отказать?
Кас расстроенно вздыхает и начинает шагать, очевидно, нервничая еще больше.
– Дин, все, что я люблю, – здесь. Университет, Музей науки, Центральный парк и чай-латте из «Старбакса». Кот, который живет на пожарной лестнице и которого я кормил… И ты. Ты здесь, Дин.
– Но…
– Я хочу преподавать, – продолжает Кас, так и не поднимая взгляда. – Хочу продолжить свои исследования и хочу остаться. Пожалуйста, Дин, не давай мне причин уезжать.
Кас останавливается и наконец поднимает непривычно нервный взгляд широко распахнутых в ужасе глаз. И Дин понимает, что все серьезно, и это решение далось Касу нелегко. Это все – неизбежный финал тех двадцати лет, кем бы они ни были друг другу все это время. И все происходит действительно чертовски легко.
– Кас, ты тупой сукин сын, – Дин резко выдыхает и шагает через комнату, чтобы оказаться в объятиях Каса. Они сталкиваются телами, носами, и это… Ох.
Рот у Каса – жаркий, отчаянный, и они целуются так, словно находятся в шаге от смерти. Дин ощущает избавление и наслаждается им в мягких касаниях губ и рук, пока у него не начинает идти кругом голова.
– Ты уверен? – выдыхая, спрашивает он.
Кас целует ямочку под нижней губой Дина и обнимает его за талию – уверенно и крепко, а потом улыбается:
– Никогда еще не был так уверен.